Трое - Страница 4


К оглавлению

4

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Хассан элегантно пожал плечами.

– Это было в те времена… когда Уэльс принадлежал Англии, англичане владели Германией, а французские норманы обитали в Скандинавии. – Он повернулся к Дикштейну: – Вам свойственно чувство справедливости – что вы об этом думаете?

Дикштейн снял очки.

– Здесь не идет речь об исторической справедливости. Я хотел бы обладать местом, которое мог бы назвать своим.

– Даже если для этого вы должны завладеть моим? – спросил Хассан.

– Вам принадлежит весь Ближний Восток.

– Он мне не нужен.

Эйла Эшфорд предложила сигареты. Кортоне взял одну из них и закурил. Пока остальные продолжали спорить о Палестине, Эйла спросила Кортоне:

– Вы давно знаете Дикштейна?

– Мы встретились в 1943-м. – сказал Кортоне. Он не мог оторвать глаз от ее пунцовых губ, сомкнувшихся вокруг сигареты. Даже курила она изящно. Деликатным движением она избавилась от крошки табака, прилипшей на кончике языка.

– Он меня страшно интересует. – призналась она.

– Почему?

– Да всем. Он всего лишь мальчик, и все же выглядит таким старым. С другой стороны, он типичный кокни, но совершенно спокойно чувствует себя в кругах высшего класса. Но говорит он о чем угодно, только не о себе.

– Я тоже выяснил, что по сути совершенно не знаю его, – согласился Кортоне.

– Мой муж говорит, что он блистательный студент.

– Он спас мне жизнь.

– Боже милостивый. – Она внимательнее присмотрелась к нему: не слишком ли Ал мелодраматичен. Решение, вроде, она вынесла в его пользу. – Мне бы хотелось услышать, как это было.

Мужчина средних лет в грубоватых коричневых брюках коснулся ее плеча.

– Как дела, моя дорогая?

– Прекрасно. Мистер Кортоне, это мой муж, профессор Эшфорд.

– Как поживаете? – поздоровался Кортоне. Эшфорд оказался лысым мужчиной в плохо сидящем костюме. Кортоне же ожидал увидеть Лоуренса Аравийского. Подумал, что, может быть, у Ната и есть какой-то шанс.

– Мистер Кортоне рассказывал мне, – пояснила Эйла, – как Нат Дикштейн спас ему жизнь.

– В самом деле? – откликнулся Эшфорд.

– История довольно короткая. Это было в Сицилии рядом с местечком Рагуза, городком на холме, – начал он. – Мы продвигались к его предместьям. К северу от городка мы наткнулись на немецкий танк, стоящий под деревьями в небольшой лощине. Казалось, в нем не было экипажа, но для верности я кинул в него гранату. Когда мы миновали его, раздался выстрел – всего один – и с дерева свалился немец с автоматом. Он скрывался в ветвях и готовился уложить нас, когда мы пройдем мимо. И снял его именно Нат Дикштейн.

В глазах Эйлы мелькнула искорка восхищения, но ее муж побелел. Видно было, что профессор не привык к рассказам, в которых люди так легко распоряжаются жизнью и смертью. Кортоне подумал: «Если даже это поразило тебя, папаша, надеюсь, Дикштейн никогда не рассказывал тебе все, что с ним было».

– Англичане обходили городок с другой стороны, – продолжал Кортоне, – Нат увидел танк одновременно со мной, но заподозрил ловушку. Он успел заметить и снять снайпера, и не будь он столь проницателен, со мной было бы кончено.

Собеседники на мгновение примолкли.

– Это было не так давно, – заметил Эшфорд, – но мы так быстро все забываем.

Эйла вспомнила и об остальных гостях.

– Я хотела бы поговорить с вами до того, как вы покинете нас, – обратилась она к Кортоне и направилась через комнату к Хассану, который пытался открыть двери, ведущие в сад.

Нервным движением Эшфорд зачесал за уши пряди вьющихся волос.

– Общество привыкло слышать повествования о больших битвах, но, думается, солдаты куда лучше помнят вот такие случаи.

Кортоне кивнул, думая, что, в сущности, Эшфорд не имеет ясного представления, что такое война, и сомневаясь, что в юности профессору в самом деле удалось пережить те приключения, о которых ему рассказывал Дикштейн.

– Позже я притащил его в гости к моим родственникам – моя семья родом с Сицилии. Нас угощали пастой и вином, и они сделали из Ната героя. Мы провели бок о бок всего несколько дней, но сблизились, как братья, понимаете?

– Конечно.

– Когда я услышал, что он попал в плен, то решил, что никогда больше не увижу его.

– И вы знаете, что случилось там с ним? – спросил Эшфорд. – Он так немногословен…

Кортоне пожал плечами.

– Ему удалось выжить в концлагере.

– Ему повезло.

– Повезло ли?

Смутившись, Эшфорд бросил взгляд на Кортоне, а потом, повернувшись, уставился на гостей в помещении. Помолчав, он сказал:

– Понимаете, тут не совсем типичное для Оксфорда сборище, Дикштейн. Ростов и Хассан – достаточно непривычные студенты. Вам стоило бы встретиться с Тоби – вот кто архитипичный выпускник. – Он перехватил взгляд краснолицего молодого человека в твидовом пиджаке и с очень широким светлым шерстяным галстуком. – Тоби, познакомься с товарищем Дикштейна по оружию – мистером Кортоне.

Пожав ему руку, Тоби сразу же спросил:

– Есть ли у него какие-то шансы? Может ли Дикштейн победить?

– Победить в чем? – удивился Кортоне.

– Дикштейн и Ростов решили сразиться в шахматном матче, – объяснил Эшфорд, – оба они отменные игроки. И Тоби считает, что у вас есть какая-то доверительная информация, которая поможет ему выиграть пари.

– А я-то думал, – протянул Кортоне. – что шахматы – игра для стариков.

– О! – с несколько излишним пылом воскликнул Тоби и опустошил свой стакан. Казалось, и его, и Эшфорда несколько смутило замечание Кортоне.

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

4